Русскоязычие на Одессщине - как к нему относиться? // Современное  общество. — 1994. — №1. — С.58-65.

Ценность реального двуязычия еще и в том, что это и необходимая мера, препятствующая понижению уровня культуры, которое может произойти в случае насильственного административного внедрения государственного языка во все сферы деятельности

Цю пригоду — всеслов'янську вapmicmь російской мови — треба

признати як дійсність, проти которої упиратись — все piвнo

противу рожна перти

М. П. Драгоманов

Действительно ли на Одессщине распространено русскоязычие, какова его природа, какие социаль­но-культурные и этнические факторы его обусловливают? Отвечая на эти вопросы, возможно, не  следует упускать из виду русификацию, которая  проводилась сверху и в дореволюционный период, и в эпоху большевистского правления. Однако, настаивая на решающей роли насильственной русификации, невозможно ответить на очень важный и по сути дела основной вопрос: «Как объяснить специфику языковой ситуации в различных регионах Украины, в течение длительного времени находящихся «под Россией» и в одинаковой степени, как можно предположить, подверженных централизованному давлению?».

"Демократия" как средство идентификации и мифологизации // Вісник Одеського національного університету. Серія «Соціологія і політичні науки». Збірник наукових праць.— Одеса, 2007. — Том 12. — Вип. 6.— С. 13-20.

В статье показано, что функционирование термина "демократия", использу­емого в качестве средства идентификации и мифологизации, определяется символической его природой. Делается также попытка определить смысл "демократии" как символа.

Ключевые слова: демократия, мифологизация, символ, идентификация

"Демократия" у всех сейчас "на слуху". Страны делят на "демократи­ческие" и "недемократические". К последним применяют суровые, под­час военные меры, исходя из того, что установление демократии любым способом оправдано, т. к. демократия — несомненное благо для любой страны. Этим же принципом руководствуются и политики, именующие себя "демократами", и в самоназваниях всевозможных политических об­разований широко используют термин "демократические". Что стоит за манипуляцией этим термином? Чем объяснить его популярность среди сов­ременного политического олимпа? Цель сообщения как раз и определена была необходимостью ответить на эти и другие аналогичные вопросы. Если охарактеризовать ее (цель) более конкретно, то она состоит в следующем: показать, что использование термина "демократия" обусловлено симво­лической природой языка и той ролью, которую играет "демократия" как символ в определенных социально-культурных условиях.

В числе задач, которые приходилось решать:

-   Краткое изложение понимания символической природы языка и роли символов в идентификации и мифологизации;

-   Выяснение смысла "демократии" как символа;

-   Характеристика функции "демократии" в политической жизни и ис­пользования ее как символического средства идентификации и мифологи­зации.

Ценностные представления и «парадоксы» самосознания // Социологические исследования.  1984.  № 4.  С. 29-36.

Известно, что правильная интерпретация результатов эмпирического исследования зависит от глубины теоретической разработки изучаемой проблемы. Эта зависимость особенно велика в условиях, когда исходная информация собирается посредством обращения к вербальному поведению и, следовательно, к фактам сознания респондента. Этим самым общим замечанием хотелось бы предварить рассмотрение вопроса о взаимоотношении ценностных представлений и потребностей личности.

Исходя из известного положения исторического материализма об относительной самостоятельности общественного сознания, мы попытаемся показать, что ценностные представления личности, фиксируемые массовыми опросами, не только отражают реальные потребности и интересы, но и подчиняются достаточно автономным внутренним закономерностям. В более широком плане речь идет о выявлении сложных и нередко противоречивых механизмов осознания человеком собственных жизненных приоритетов и потребностей, о включенности этих механизмов в соционормативную систему общества.

“Социальное” (“социальность”) как базовая категория социологии // Методологія, теорія та практика соціологічного аналізу сучасного суспільства. Збірник наукових праць. — Харків, 2001* ( URL: http://www.sociology.kharkov.ua/docs/chten_01/popova.doc ). 

Категория “социальное” не относится к числу специфически социологических категорий. Ее анализ возможен в философском и психологическом аспектах, в рамках широкого эволюционно – биологического подхода. Разумеется, выяснение содержания данного понятия имеет особое значение для социальных наук вообще и для социологии, в частности. Однако  интерес к “социальности” выражается в многообразных ее истолкованиях и стимулирует представителей самых  различных областей знания обращаться к анализу данной категории [1].

Значительное место в системе социологического знания отводится “социальному” и в постсоветской социологии. Категорию “социальное” относят к “исходному” понятию социологии [2, с.24], к “предельному” понятию, определяющему исследовательский горизонт социолога [3, с.5] . Используется также термин “образ социального”, который, по мнению А.Филиппова, занимает важное место в теоретической социологии.  Благодаря данному  образу мы, с одной стороны, воспринимаем  нечто как событие, с другой – можем описать его в понятиях. “Социолог – теоретик, – пишет А.Филиппов, – даже работая с самыми абстрактными понятиями,  более или менее явно апеллирует к определенным образам социальности. В его понятиях схватываются не конкретные эпизоды опыта, но образы переживаемых событий социального.” [4, с.24]

Ю. Волков, считает “социальное” самым первым термином, “ который требует разъяснения при систематизированном изложении социологической теории...” [2, с.24 ] Однако термин этот, по мнению Ю. Волкова, не относится к научным понятиям, а выступает в качестве определения, прилагаемого к основной составляющей различных понятий: “социальная система”, “социальная политика” и др. Имеется в виду, что существуют  некоторые признаки “социальности”, добавление которых сужает понятие (система вообще – социальная система и. т.д.). Соответственно, не снимается вопрос  о том, чем же является сама “социальность”, т.е. какие признаки мыслятся в данном понятии.

“Социальность”, как пишет далее Ю. Волков, “представляет собой имплицитную характеристику “совместности” человеческой жизнедеятельности, непосредственное выражение этой совместности” [2, с.24]. При этом подчеркивается, что социальность является выражением не всей и всякой человеческой жизнедеятельности, а именно тех ее проявлений, “в которых образуются взаимосвязь и взаимозависимость между людьми”[2, с.24]. Именно совместная деятельность и есть та самая реальность, которую мы именуем “социальной”. Но, как свидетельствует не столь уж долгий путь развития социологии, сама эта совместность, а, следовательно, и “социальная реальность”, которая находится в поле зрения социолога, понимается по-разному. И каждый раз это зависит от избираемой методологической стратегии, концептуальной схемы, обусловленной не только методологической, но и онтологической позицией  социолога.

_______________

* Ранее (до 10:00 22.04.2011) ошибочно указывался в качестве издания, в котором была опубликована данная статья "Вестник Харьковского государственного университета. — 2000.  —№ 492".